Глава II
Лувен в глубоком распадке спрятал свою фанзочку от страшных тайфунов приморского края, но если подняться на щеку распадка вверх метров на сто, оттуда видно море, Тихий океан. Наш распадок Чики-чики очень недалеко от того места, где я встретился с оленями, входил в большую падь Зусухэ, вода здесь становилась много спокойней, падь постепенно переходила в долину, и река спокойно и торжественно, закончив свой мучительный бег по горным распадкам и падям, вливалась в океан.
На другой же день, как я прибыл сюда, в бухту Зусухэ пришел пароход с переселенцами и, пока они устраивались, стоял тут две недели, и вот за эти две недели и совершилось то самое большое событие моей жизни, о котором я и буду рассказывать. Та долина, где бежит Зусухэ, вся сплошь покрыта цветами, и тут я научился понимать трогательную простоту рассказа каждого цветка о себе: каждый цветок в Зусухэ представляет собою маленькое солнце, и этим он говорит всю историю встречи солнечного луча с землею. Если бы я мог о себе рассказать, как эти простые цветы в Зусухэ! Были ирисы – от бледно-голубых и почти что до черных, орхидеи всевозможных оттенков, лилии красные, оранжевые, желтые, и среди них везде звездочками ярко-красными была рассыпана гвоздика. По этим долинам, простым и прекрасным цветам всюду летали бабочки, похожие на летающие цветы, желтые с черными и красными пятнами аполлоны, кирпично-красные, с радужными переливами крапивницы и огромные удивительные темно-синие махаоны. Некоторые из них – я тут только это впервые и видел – могли садиться на воду и плыть, а потом опять поднимались и летали над морем цветов. Пчелы реяли на цветах, осы; с шумом носились по воздуху мохнатые шмели с черным, оранжевым и белым брюшком. Случалось, когда я заглядывал в чашечку цветка, там оказывалось такое, чего я никогда не видал и назвать до сих пор не могу: ни шмель, ни пчела, ни оса. А по земле между цветами всюду юлили проворные жужелицы, ползали черные могильщики, таились огромные реликтовые жуки, собираясь при случае вдруг подняться на воздух и прямо лететь, никуда не сворачивая. Среди всех этих цветов и кипучей жизни долины только я один, так мне казалось, не мог прямо смотреть на солнце и рассказывать просто, как они. Я могу рассказать о солнце, избегая встречаться с ним глазами. Я человек, я слепну от солнца и могу рассказывать, лишь окидывая родственным вниманием все разнообразные освещенные им предметы и все лучи их собирая в единство.
С высокой скалы над нашей фанзой я заметил пароход, и мне захотелось посмотреть на людей. Пока я спустился к тому месту, где наш ручей Чики-чики вливается в Зусухз, стало очень жарко, я устал и захотел отдохнуть. Тут, на месте слияния ручья и реки Зусухэ, на берегу лианы винограда до того опутали молодые маньчжурские ореховые Деревья, что некоторые из них превратились в сплошные темно-зеленые, непроницаемые для солнечных лучей шатры. Мне очень захотелось проникнуть внутрь какого-нибудь шатра, и если там окажется хорошо и прохладно, посидеть и отдохнуть. Не так было легко проникнуть туда через целую сеть спущенных к земле виноградных, довольно толстых лиан. Раздвинув лианы, однако, я увидал вокруг ствола заплетенного и совершенно невидного снаружи дерева довольно просторную сухую площадку, и тут в большой прохладе сел я на камень, спиной прислонясь к серому стволу дерева. Конечно, внутри шатра не было так непроницаемо для солнечных лучей, как казалось снаружи, зелень здесь светилась как бы сама от себя, и всюду были солнечные зайчики. Была полная тишина в воздухе, и потому я через некоторое время с большим удивлением заметил какое-то движение, перемещение среди солнечных зайчиков, как будто кто-то снаружи то заслонял, то опять открывал солнечные лучи. Осторожно я раздвинул побеги винограда и увидел всего в нескольких шагах от себя осыпанную своими собственными зайчиками ланку. К счастью, ветер был на меня, и на таком расстоянии даже я мог чуять оленя. Но что было бы, если бы ветер дунул от меня на нее! Мне даже страшно стало, что она по какому-нибудь моему нечаянному шороху догадается. Я почти не дышал, а она приближалась, как все очень осторожные звери,– один шаг ступит и остановится и свои необыкновенно длинные и сторожкие уши настраивает в ту сторону, где что-нибудь причуивает по воздуху. Раз я уже подумал было, что все кончилось: она поставила уши прямо против меня, и тут я заметил на левом ухе дырочку от пули и с большой радостью, как будто друга встретил, узнал в ней ту самую ланку, которая топала на меня возле горного ручья. В недоумении или раздумье она теперь, как и тогда, подняла переднюю ногу и так осталась, и если бы я задел своим дыханием хоть один только виноградный листик, она бы топнула и скрылась. Но я замер, и она медленно опустила ногу, сделала один и еще один шаг ко мне. Я смотрел ей прямо в глаза, дивился их красоте, то представляя себе такие глаза на лице женщины, то на стебельке, как цветок, как неожиданное открытие среди цветов Зусухэ. Тут я еще раз понял необходимость имени олень-цветок, и мне было радостно думать, что много тысяч лет тому назад никому не известный желтолицый поэт, увидев эти глаза, понял их как цветок, и я теперь, белолицый, их понимаю тоже как цветок; радостно было и оттого, что я не один и что на свете есть бесспорные вещи. Мне стало понятно и особенное предпочтение китайцами пантов именно этого оленя, а не грубого изюбра или марала: правда, мало ли на свете полезных и даже целебных веществ, но так редко бывает на свете, что полезное в то же время и совершенно по красоте. Между тем Хуа-лу, сделав еще несколько шагов к моему шатру, вдруг поднялась на задние ноги, передние положила высоко надо мной, и через виноградные сплетения просунулись ко мне маленькие изящные копытца. Мне было слышно, как она отрывала сочные виноградные листы, любимое кушанье пятнистых оленей, довольно приятное и на наш человеческий вкус. По ее большому вымени, из которого сочилось молоко, я вспомнил о ее олененке, но, конечно, не посмел наклониться и посмотреть из дырочки по сторонам: тут где-то он должен быть непременно. Как охотника, значит тоже зверя, меня очень соблазняло – тихонечко приподняться и вдруг схватить за копытца оленя. Да, я сильный человек и чувствую, что, возьмись я крепко-накрепко обеими руками повыше копытцев, я оборол бы ее и сумел бы связать поясным ремешком. Всякий охотник поймет мое почти неудержимое желание схватить зверя и сделать своим. Но во мне еще был другой человек, которому, напротив, не надо хватать, если приходит прекрасное мгновение, напротив, ему хочется то мгновенье сохранить нетронутым и так закрепить в себе навсегда. Конечно, все мы люди, и понемногу у нас у всех это есть: ведь и самый страстный охотник с трудом скрепит в себе слабое сердце, когда простреленный зверь умирает, и самый нежный поэт хотел бы присвоить и цветок, и оленя, и птицу. Я как охотник был себе самому хорошо известен, но никогда я не думал, не знал, что есть во мне какой-то другой человек, что красота, или что там еще, может меня, охотника, связать самого, как оленя, по рукам и ногам. Во мне боролись два человека. Один говорил: «Упустишь мгновенье, никогда оно тебе не возвратится, и ты вечно будешь о нем тосковать. Скорей же хватай, держи, и у тебя будет самка Хуа-лу, самого красивого в мире животного». Другой голос говорил: «Сиди смирно! Прекрасное мгновенье можно сохранить, только не прикасаясь к нему руками». Это было точно как в сказке, когда охотник прицелился в лебедя – и вдруг слышит мольбу не стрелять ее, подождать. И потом оказывается, что в лебеди была царевна, охотник удержался, и вместо мертвого лебедя потом перед ним Явилась живая прекрасная царевна. Так я боролся с собой и не дышал. Но какой ценой мне то давалось, чего мне стоила эта борьба! Удерживаясь, я стал мелко дрожать, как собака на стойке, и, возможно, это дрожание мое звериное перешло в нее, как тревога. Хуа-лу тихонечко вынула из виноградных сплетений копытца, стала на все свои тонкие ноги, поглядела с особенным вниманием в темноту кущи мне прямо в глаза, повернулась, пошла, вдруг остановилась, оглянулась; откуда-то взялся и подошел к ней олененок, вместе с ним она довольно долго смотрела мне прямо в глаза и потом скрылась в кустах таволожки.
Жара наступила, в эти дни в Москве температура за тридцать градусов. И хочется вырваться из душного города далеко, далеко. На зеленые прохладные берега чудной реки.
И вот исполнение мечты.
В этот жаркий летний день вышел из дома в десять утра, а прибыл с помощью электрички и автобуса в место начала ночного похода после четырех пополудни. Далеко!
Вот и река Осётр. В жаркий летний день вид речной воды мгновенно проясняет и освежает разум.
В этом месте в районе села Новомойгоры в реку Осётр впадает очень красивая река Мордвес. Большую часть своего течения река Мордвес прячется в тени ив и ветел.
На этом фото на берегах реки Осётр бушуют желтая сурепка и белая сныть. Воздух пропитан сладким ароматом.
Я не спешу ни на какой последний вечерний автобус и электричку. Ведь это — ночной поход. Впереди у нас целая летняя ночь.
Вокруг Простор и Воля!
Берегом реки Осётр мы уходим в холмы. Высоко в небе жаворонок заливается: "ти-и, ти-и, ти-и. "; "тю-ю, тю-ю, тю-ю. ".
В этот жаркий день у реки хорошо.
Дует освежающий ветер. Ветер гонит по траве волны. Как в море.
Жаркий летний день.
Вокруг во все стороны до горизонта ни души. Только мы да ветер.
Пустынные берега реки Осётр.
Голубое небо отражается в воде реки яркой синевой.
В этот жаркий день разнотравье русской природы роскошествует вокруг.
Закачали головками раковые шейки или горец змеиный.
Заулыбалась голубоглазая герань полевая.
Впервые увидел дивную красоту змееголовника поникающего.
Пушистые шелковые метелки мятлика лугового.
Сине-лиловые ковры горошка мохнатого.
Завораживающая красота злой колдуньи — белены черной. За ядовитость крестьяне звали ее бешеной травой.
А вот одуванчики уже отцвели.
По берегам реки Осётр роскошные луга, поля и перелески. Лесостепь.
Жарким летним днем мы идем тенистым берегом реки Осётр.
Блестит на солнце речная гладь реки Осётр. Кудрявые ивы, голубая вода, изумрудные берега.
Белыми узорами калина цветет.
Лианы дикого винограда опутали стволы деревьев.
У самой воды танцуют на листья балерины — темно-синие бабочки. В детстве мы называли их немками.
Подымаются по берегам юные дубравы.
В этот жаркий летний день внимание привлекает шум воды у деревни Причаль.
Здесь река Осётр напоминает горную реку и преодолевает пороги. Скорее всего, здесь когда-то мельница стояла.
В жаркий летний день особенно приятно заметить, какая в реке Осетр чистая хрустальная вода.
Выше порогов (старой мельницы) на реке Осётр, как и полагается, глубокий омут.
В жаркий летний день изумительно хорошо окунуться в прохладные речные воды.
Жаркий летний день постепенно кончается.
На берега реки Осётр опускается тихий летний вечер.
Мы прибыли к главной цели нашего ночного похода — древнему городищу Щучий городок на реке Осётр.
Смотри продолжение Летний вечер — закат солнца на реке Осетр >>>
К этому очерку прилагаются 30 пейзажных фотографий.
Смотри:
Малый академический словарь. — М.: Институт русского языка Академии наук СССР . Евгеньева А. П. . 1957—1984 .
Смотреть что такое "опутать" в других словарях:
ОПУТАТЬ — ОПУТАТЬ, опутаю, опутаешь, совер. (к опутывать), кого что. 1. Обмотать, обвязать чем нибудь. Опутать ноги веревкой. Опутать голову полотенцем. || перен. Окружить, связать. «Бросаюсь, опутан в авансы и в займы я.» Маяковский. 2. перен. Подчинить… … Толковый словарь Ушакова
опутать — См. соблазнять. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари, 1999. опутать 1. см … Словарь синонимов
ОПУТАТЬ — ОПУТАТЬ, аю, аешь; анный; совер., кого (что). 1. чем. Обмотать, обвязать чем н. О. проволокой. 2. перен. Подчинить себе, охватить. О. кого н. своими чарами. 3. перен. Сбив с толку, обмануть (прост.). | несовер. опутывать, аю, аешь. Толковый… … Толковый словарь Ожегова
опутать — (в разных значениях) кого что чем. Опутать ноги лошади веревкой. Опутать беседку вьющимися растениями. Опутать влюбленного своими чарами. Опутать кого л. интригами … Словарь управления
Опутать — сов. перех. см. опутывать Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
опутать — опутать, опутаю, опутаем, опутаешь, опутаете, опутает, опутают, опутая, опутал, опутала, опутало, опутали, опутай, опутайте, опутавший, опутавшая, опутавшее, опутавшие, опутавшего, опутавшей, опутавшего, опутавших, опутавшему, опутавшей,… … Формы слов
опутать — оп утать, аю, ает … Русский орфографический словарь
опутать — (I), опу/таю, таешь, тают … Орфографический словарь русского языка
опутать — аю, аешь; св. 1. кого что (чем). Обмотать, обвить, оплести чем л. О. проволокой. О. верёвкой. О. паутиной. Акулу опутали сетью. // Густо, сплошь обвить, оплести собой. Плющ опутал ограду. Хмель опутал ветви яблони. 2. кого. Лишить собственной… … Энциклопедический словарь
опутать — аю, аешь; св. см. тж. опутывать, опутываться, опутывание 1) а) кого что (чем) Обмотать, обвить, оплести чем л. Опу/тать проволокой. Опу/тать … Словарь многих выражений
опутать(ся) — о/пут/а/ть(ся) … Морфемно-орфографический словарь